Нечто подобное я уже слышал от Нелли. А ещё говорят: сколько на свете людей, столько и вкусов. Вот и верь!

Она действительно заснула на моей кровати, прямо в платье, лишь успела снять бабкин передник и свалилась, точно сломанный цветок. Засыпая, она несвязно пробормотала:

— Летом поедем в станицу, зелёную-зелёную, там белые хаты, черешня, за околицей скифский курган.

Во сне она улыбалась, разумеется мне, кому же ещё. Что это? Счастливый конец некой истории, её закономерный хеппи-энд? Награда за некие мои скудные заслуги? Мол, старайся и тебе воздастся, и мне воздалось?! Да нет же! До финала моей истории ещё, надеюсь, далеко. Мы всего лишь исправили нашу общую глупость. Не было ни злодеев, ни чьих-то подлых интриг, нас не разлучали обманом и клеветой, мы это натворили сами. От нас требовалось одно: взяться за ум и исправить ошибку. И Лина проделала это, у меня бы не хватило ума.

Я сидел на кровати, в ногах у Лины, удивительно счастливый. У меня было такое ощущение, будто я молод и могуч. А сердце бьётся исключительно от счастья, оно его двигатель. Казалось, оно вот-вот вырвется из груди на простор к людям. Ему тесно в моей груди. Оно бьётся, бьётся. Вот оно уже пульсирует на моей ладони. Я мысленно выхожу на перекрёсток и, малахольный, кричу на весь город: «Люди, если у вас печаль или горе, пожалуйста, возьмите моё сердце! Оно переполнено счастьем!»